Протоиерей Виталий Грищук
Аннотация: Настоящая статья посвящена одному из наиболее интересных периодов истории Русской Церкви. Иерусалимский богослужебный Устав в XIII–XIV вв. вытеснил другие богослужебные Уставы и стал доминирующим на Православном Востоке. В XIV — начале XV вв. он повсеместно вошел в употребление на Руси. Однако в XVII в. в Русской Церкви наряду с правилами иерусалимского богослужения все еще присутствовали как элементы Константинопольской традиции, так и местные периферийные богослужебные особенности. После появления печатных богослужебных книг, проведения реформ патриарха Никона и Большого Московского Собора 1666–1667 гг. некоторые обычаи исчезли из практики Русской Церкви, некоторые же остались до настоящего времени. В статье рассмотрены следующие особенности чина Великого освящения воды в праздник Богоявления на основании свидетельств печатных богослужебных книг XVII века: поэтический пролог к молитве освящения «Велий еси, Господи...»; традиция двукратного освящения воды (в сочельник и в день праздника); погружение свечей в воду при чтении освятительной молитвы с добавлением слов «...и огнем»; чин причащения богоявленской водой.
Самое раннее письменное свидетельство о чине Великого освящения воды в Константинополе находится в кодексе Barberini 336. О существовании особенных молитв в праздник Богоявления до VIII века можно говорить лишь на основании косвенных свидетельств. Впервые об особенных свойствах воды в праздник Богоявления в Египте упоминает святитель Епифаний Кипрский (середина IV в.). Самым ранним свидетелем благословения воды является святитель Иоанн Златоуст, который в 387 году в проповеди на праздник Богоявления, говорит: «...в этот праздник в полночь все, почерпнув воды, приносят ее домой и хранят во весь год, так как сегодня освящены воды; и происходит явное знамение: эта вода в существе своем не портится от продолжительности времени, но, почерпнутая сегодня, она целый год, а часто два и три года, остается неповрежденной и свежей, и после столь долгого времени не уступает водам, только что взятым из источников». Эту воду использовали для домашнего употребления и для кропления. Христиане верили в особенные свойства воды, которая была некогда освящена Господом на Иордане (Мф 3:16–17). Особый чин освящения воды в праздник Богоявления появляется в V–VI вв. на Востоке как образ крещального водоосвящения.
История чина Великого освящения воды в праздник Богоявления, с которой можно познакомиться на основе фундаментального труда Н. Денисенко, включает в себя три этапа.
На первом этапе (VIII–IX вв.) формируются основные части чина Великого освящения воды, что, например, зафиксировано в константинопольском Типиконе Великой церкви, хотя молитвы и священнодействия различаются в сохранившихся евхологиях и типиконах, отражающих традицию Константинополя. Различаются также порядок, содержание чтений и гимнография чина. Важными являются свидетельства того, что освящение воды совершалось в фонтане атриума храма или в другом проточном источнике.
Второй этап (XI–XIII вв.) характеризуется влиянием константинопольских студийских и палестинских савваитских традиций. В различных источниках чтения варьируются по количеству и содержанию. Традиция унифицируется, при этом многие периферические богослужебные особенности исчезают из употребления. Так, в монастырских типиконах отсутствует пролог к молитве «Велий еси, Господи...», который был присущ традиции Константинополя. На втором этапе в Великом водоосвящении появляется традиция погружения святыни в воду при пении тропаря праздника.
На третьем этапе (XIV–XVI вв.) в чине освящения воды с одной стороны, появляется несколько дополнений, выраженных в особенных песнопениях, с другой стороны, на периферии Римской империи сохраняются традиции, которые литургический центр забывает. В этот период окончательно закрепляется современная схема чина: тропари — чтения — молитвы. И, хотя некоторые молитвы в чине имеют атрибуцию, напр., упоминаются имена святителей Василия Великого, Германа Константинопольского, вероятнее всего современный чин является уникальным синтезом трудов нескольких авторов и влияния местных традиций в различные эпохи. При этом молитвы, которые составляют основу чина и выписаны в большинстве рукописей Византийского Евхология — «Господи Иисусе Христе...», «Велий еси, Господи...», «Приклони, Господи, ухо Твое...» — являются неизменными на протяжении многих веков, в то время как вторичные молитвы, чтения, песнопения, внешние формы могут отличатся в различных источниках.
Русская Церковь, приняв от Византии вместе с верой и богослужение по византийскому обряду, в основном сохранила богослужебные традиции Константинополя. До XIV в. на Руси использовался Студийско-Алексиевский Типикон. Службы богоявленского цикла, вероятнее всего, имели особенности именно этого Устава. В конце XIV — начале XV вв. в Церкви на Руси была проведена литургическая реформа, следствием которой стало употребление в богослужении Иерусалимского Устава, который к этому времени получил широкое распространение на Востоке. Соответствующие изменения произошли и в службах богоявленского цикла. С этого времени богослужение в целом на праздник Крещения уже мало отличалось от современной традиции.
В этом контексте особенно интересным является вопрос завершения формирования чина Великого освящения воды в литургических книгах с появлением книгопечатания. Содержание русских богослужебных книг XVII в. является бесценным источником для изучения истории чина Водосвятия в праздник Богоявления на Руси.
Пролог
В ряде славянских рукописей и печатных изданий, например, в изданных начале — середине XVII в. некоторых московских служебниках и киевском требнике Петра Могилы, сохранилась Константинопольская традиция чтения пространного поэтического гимна перед молитвой освящения воды «Велий еси, Господи...» в виде обращения к Пресвятой Троице: «Троице Пресущественная, Преблагая, Пребожественная». В прологе используется стилистическая фигура — анафора, — состоящая в повторении словосочетания «Славим Тя», слова «днесь» и выражения «Иордан возвратися вспять» в начале каждого параллельного ряда. В греческих печатных изданиях авторство этого текста часто приписывается святителю Софронию, патриарху Иерусалимскому, в славянских же богослужебных книгах атрибуция отсутствует.
В этом прославлении Святой Троицы, а также Второго Лица — Господа нашего Иисуса Христа, присутствуют темы явления в мир Бога-Слова для просвещения творения, совершения богослужения на земле как отражения Небесной службы, спасения человечества во Христе, а также тема крещения Иисуса Христа от Иоанна на реке Иордан:
«Троице Пресущественная, Преблагая, Пребожественная, Всесильная, Всепри- сещающая, Невидимая, Непостижимая, содетельная умных существ и словесных естеств; преестественная Благости, Свете неприступный, просвещаяй всякаго че- ловека, грядущаго в мир. Возсияй и мне, недостойному рабу Твоему, просвети ми мысленная очеса, яко да дерзну воспети безмерное благодеяние и силу. Благопри- ятное да будет еже от мене моление за предстоящия люди, да прегрешения моя не возбранят зде приити Святому Твоему Духу. Но остави ми неосужденно вопити Тебе и глаголати и ныне, Преблагий:
Славим Тя, Владыко Человеколюбче Вседержителю, превечный Царю. Славим Тя, Создателя и Зиждителя всех. Славим Тя, без Отца из Матере и без Матере из Отца Сущаго. В предварившем бо празднице Младенца Тя видехом. В настоя- щем же Совершенна Тебе видим, от Совершеннаго Совершенна явльшагося Бога нашего.
Днесь бо праздничное нам наста время, и лик святых собирается с нами, и Ангели с человеки сопразднуют.
Днесь бо благодать Пресвятаго Духа в видении голубине на воды прииде. Днесь незаходимое Солнце возсия, и мир светом Господним озаряется. Днесь Луна светлыми лучами мир соосвещает.
Днесь световидныя звезды светлостию сияния вселенную украшают. Днесь облацы дождь правды человечеству с небесе орошают.
Днесь Несозданный от Своего создания хотением рукополагается.
Днесь пророк и Предтеча ко Владыце приступает, но трепетом предстоит, видя Божие к нам нисхождение.
Днесь Иорданския воды в цельбу претворяются Господним пришествием.
Днесь струями таинственными вся тварь напаяется.
Днесь человеческия грехи водами Иорданскими омываются.
Днесь Рай отверзается человеком, и правды Солнце возсиявает нам.
Днесь горькая вода, яже при Моисеи, людем в сладость преложися Господним пришествием.
Днесь древняго рыдания изменихомся, и яко Новый Израиль спасохомся. Днесь тьмы избавихомся и светом богоразумия озаряемся.
Днесь мрак мира потребляется явлением Бога нашего.
Днесь светом просвещается вся тварь свыше.
Днесь горняя дольным сопразднуют, и дольняя горним собеседуют.
Днесь священное и велегласное православных торжество радуется.
Днесь прелесть разрушается и путь нам спасения устрояет Владычнее пришествие.
Днесь Владыка ко Крещению спешится, да возведет на высоту человечество. Днесь Непреклонный Своему рабу прекланяется, да нас от работы свободит. Днесь Царство Небесное искупихом, Царствию бо Господню несть конца. Днесь земля и море мирскую радость разделиша, и мир веселия исполнися. Видеша Тя воды, Боже, видеша Тя воды и убояшася.
Иордань возвратися вспять, видев огнь Божества телесне нисходящ и входящ в онь.
Иордань возвратися вспять, видя Духа Святаго в видении голубине сходяща и летающа на Тебе.
Иордань возвратися вспять, зря Невидимаго видена бывша, Создателя вопло- щенна, Владыку в рабии зраце.
Иордань возвратися вспять, и горы взыграшася, Бога во плоти видяще, и облацы глас даша, чудящеся приходящему Свету от Света, Богу истинному от Бога истиннаго, Владычний праздник днесь во Иордани видяще, самую же преступления смерть и прелести жало, и адов соуз во Иордани погрузившаго и Крещение спасения мирови даровавшаго.
Темже и аз, грешный и недостойный раб Твой, величества чудес Твоих пове- ствуя, содержим сый страхом, во умилении вопию Ти:
“Велий еси, Господи, и чудна суть дела Твоя...”»
Это поэтическое повествование о празднике Богоявления является синтезом двух различных прологов, находящихся в кодексе Барберини 336, с добавлением некото- рых стихов. Первый пролог в греческом тексте завершается словами: «...но остави ми неосужденно вопити Тебе и глаголати и ныне, Преблагий». Второй пролог заверша- ется текстом: «...Ныне мы получили свыше царское достоинство небесное, и царству Господа не будет конца. С которыми (sic) мы благодарно взываем». После гимна следует молитва освящения воды: «Велий еси, Господи, и чудна дела Твоя...»
В изданиях славянских требников XVII в. содержится рубрика «сия молитва чтется токмо в некиих, в Велицей же церкви и на св. горе Афонской не глаголется». Несмотря на то, что это противоречит замечанию Гоара20 и свидетельству кодекса Барберини, именно этим можно объяснить слабое распространение пролога в русских богослужебных книгах.
Двукратное освящение
В Студийских памятниках различных редакций упоминается единократное освящение воды, которое совершается в навечерие Богоявления. Однако на Руси уже в XI в. появляется практика двукратного Богоявленского водоосвящения. Так, «Тактикон» преподобного Никона Черногорца (XI в.) упоминает двукратное освящение воды и подвергает эту традицию критике, «яко Христос единою крестися, а не дващи».
Однако в ряде рукописей Иерусалимского Устава появляется указание на освящение воды в сам день праздника после утрени. Возможно, на это оказала влияние древняя иерусалимская традиция освящать воду утром в день Богоявления на реке Иордан, о чем свидетельствует в своем «Путешествии» (570 г.) анонимный паломник из Пьяченцы.
В VI в. Павел Силенциарий, который в «Описании Святой Софии» говорит, что в Константинополе вода освящалась в фонтане перед входом в храм, и люди уносили ее домой. И хотя он не упоминает об особенном чине над водой, некоторые исследователи полагают, что в этом описании косвенно подтверждается двукратное освящение в Великой церкви.
Часть рукописей константинопольского Типикона Святой Софии (IX–XI вв.) также упоминают о двукратном освящении воды в различных местах храма. Первое освящение происходило в алтаре после окончания литургии в канун Богоявления, второе — после утрени в сам день праздника в баптистерии, предназначенном для совершения Таинства Крещения. В пользу двукратного благословения воды может говорить наличие двух прологов в константинопольском евхологии Барберини 336. Рукопись содержит также две молитвы на освящение воды: молитва «Приклони, Господи, ухо Твое...» и молитва «Боже, Боже наш, во время Моисея...», которая читалась у фонтана в атриуме Святой Софии. Древние студийские типиконы упоминают только об одном освящении воды в сочельник после литургии в баптистерии, а Евергетидский типикон предписывает совершать водоосвящение в сам праздник 6 января.
Двукратное освящение воды в праздник Богоявления вечером накануне праздника в храме и утром на источниках встречается также у сирийцев-маронитов, что может указывать на древность такой традиции.
В Русской Церкви в XVI–XVII вв. становится общепринятым следующий обычай: в навечерие вода освящается в храме (в этом случае чин Великого освящения воды находится в составе литургии или вечерни), а в сам день праздника вода освящается на источнике (в составе молебна), где часто устраивается крестообразная прорубь. Вероятно, во время освящения воды на источнике все желающие могли окунуться в «Иордань»: «...да вси, почерплюще ю [богоявленскую воду] и приемлюще ю, имеют ея на освящение душам же и телом, и на исцеление вредом, и болезньми одержимыя, во Иордани куплющаяся...» Существует мнение, что этот обычай был одним из главных событий богослужебного года на Руси.
Несмотря на распространенность такой практики, в XVII в. возникли споры вокруг правильности освящения воды в день праздника. Так, редакторы старопечатного Устава 1610 г. придерживались следующего мнения по этому вопросу: «Подобает же и се ведати: яко Типик Великия соборныя и апостольския церкви единою повелевает просвещати от свечера точию. <...> И типицы благочестивыя обители студийския, иеросалимския от с вечера точию повелевают, вяще же ни- чтоже. Ныне же видим некия от с вечера убо и заутра се творящих. И не обретохом о сем от Писания свидетельства. Аще ли кто от трудолюбезных обрел есть о сем от Писания свидетельство, сам той да просветит и нас. <...> Аще ли есть Боже- ственный разум, яко Христос единою крестися, а не дважды...» В пользу единократного освящения воды в старопечатных Уставах приводятся как авторитет константинопольских литургических книг, так и параллель между событием крещения Иисуса Христа в Иордане от руки Иоанна и освящением воды в праздник Богоявления. Данная богословская аргументация еще долгое время имела отражение в богослужебных книгах. Патриарх Никон в 1655 г. попытался разрешить этот вопрос: он запретил совершать чин Великого освящения воды в день праздника, приведя аргумент об однократном крещении Христа. Однако эта мера не получила понимания и поддержки у народа. Позже решение патриарха Никона стало одним из поводов для обвинений против него. Большой Московский Собор 1666–1667 гг. установил вернуться к традиции двукратного освящения воды в праздник Богоявления: «Повеление же и клятву, еже неразсудно положи Никон, бывший Патриарх, о действе освященныя воды на Святых Богоявлений, еже действовати единощи, точию в навечерии, разрешаем и разрушаем, и в ничтоже вменяем. Повелеваем же и благословляем творити по древнему обычаю Святыя Восточныя Церкве и по преданию святых и богоносных отец: в навечерие действовати освящение святых вод в церквах и по утрени на реке, якоже повелевают и вси церковныя Уставы, те же молитвы глаголати и действо творити». В дополнение к чину освящения воды в навечерие постановление собора указывает совершать чин в сам день праздника после утрени. В 1682 г. патриарх Иоаким благословил совершение водоосвящения в день праздника в составе литургии по образцу устава в сочельник. Эта практика сохраняется доныне.
Чин погружения свечей
Во 2‐й половине XVI в. в Русской Церкви появился и получил широкое распространение обычай при чтении молитвы «Велий еси, Господи...» погружать в воду пучок зажженных свечей, а к формуле «Сам и ныне, Владыко, освяти воду сию Духом Твоим Святым» были добавлены слова «...и огнем».
Возможно, такая традиция восходит к константинопольскому обычаю, когда па‐ триарх прежде освящения воды трижды осенял ее трикирием. Именно такая практика — осенение воды свечами — зафиксирована в Требнике Петра Могилы. В киевском требнике 1646 года отсутствуют как указание на погружение в воду свечей во время освящения, так и слова «и огнем» в молитве. Однако в тексте присутствует рубрика, сообщающая о том, что при троекратном произнесении молитвы «Велий еси, Господи...» священник трижды крестообразно знаменует воду зажженной свечей: «Велий еси, Господи, и чудна суть дела Твоя, и ни едино же слово довольно есть к похва‐ лению чудес Твоих. Сие же глаголет трижды. И по коемждо изречении зажженною свещею знаменает крестообразно воду иерей, и трижды знаменая, изрек глаголет прочая молитвы: Ты бо хотением от небытия...»
В начале XVII в. игумен Троице‐Сергиевой Лавры Дионисий (будущий преподобный Дионисий Радонежский), исправляя Потребник, исключил эти слова из чина, за что был обвинен в ереси. Игумен содержался в заточении в Новоспасском монастыре, где в течение сорока дней к нему применялись различные издевательства. Собор 1619 г. оправдал преподобного, а иерусалимский патриарх Феофан, который с визитом находился в России, подтвердил правильность исправлений: «Тем же убо сему прилогу [и огнем] всячески не подобает в вас пребывати, но паче отвержену бытии далече». В печатном служебнике начала XVII в. слово «и огнем» зарисовано краской, вероятно, в более позднее время. В Потребниках 1624 и 1625 гг. отмечено, что слова «и огнем» следует произносить, пока не будет принято Соборное решение по этому вопросу. В 1625 г. патриарх Филарет после консультации с греческими патриархами принял решение исключить слова «и огнем» из чина Великого освящения воды. Традиция погружения свечей в воду с чтением молитвы еще полвека оставалась в силе и была окончательно запрещена на Большом Московском Соборе 1666–1667 гг.: «Еще же повелеваем и заповедуем, яко в праздник Святых Богоявлений в действо освящения вод никтоже да погружает свещ в воде прежде погружения Честнаго Креста.
Зане и сие есть безчинно, а не по Уставу и преданию святыя Восточныя Церкве. А аще кто хочет свещи или ино что от вещей погружати во Святой воде освящения ради, да погружает по погружении Честнаго Креста (якоже обычай есть и в некоторых восточных странах). А егда погружати будут ничесоже да глаголют. Зане погружаются свещи или ино что, еже освятитися от Святых вод, а не святити воды...»
Причащение святой водой
До середины XVII в. на Руси в богослужебных книгах существовал особенный чин причащения богоявленской водой: «Последование о причащении Святыя воды великого освящения на Богоявление, егда несть леть кому причаститися Святых и Животворящих Пречистых Христовых Таин Плоти и Крови». Трудно сказать, чем обусловлено появление этого чина в русских требниках. Возможно, это связано с особенным толкованием слов Спасителя в беседе с самарянкой: «...а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную» (Ин 4:14). Эта же идея отражена в прошении мирной ектении чина Великого освящения: «О еже быти воде сей приво- дящей в Жизнь Вечную...»
Структура чина: обычное начало с иереем, 50-й псалом, Символ веры, тропари «Иже чашу имея неисчерпаемых сокровищ, даждь ми почерпсти воду во оставление грехов, яко утесняем есмь жаждею, Благоутробне Господи, спаси мя», «Дево Чистая, Слова Палато, душу мою покажи дом Пресвятаго Духа, воды источника живоначальна напои мя, горением греха истаема, яко да по долгу славлю Тя». Далее — молитва ко Святому Причащению, атрибутируемая святителю Иоанну Златоусту «Господи Боже наш, иже со Безначальным Твоим Отцем сразумеваем...», в тексте которой упоминается причащение Святой водой: «...и сею Святою водою и пришествием, и действием Святаго Духа сотвори рабу Твоему имярек быти причащающуся в просвещение души, во освящение телу...» Перед причащением прочитывается тропарь и кондак праздника Богоявления. После причащения — молитва благодарственная, автором которой также указан святитель Иоанн Златоуст «...по причащении Святыя воды».
Этот чин, видимо, не пользовался широким распространением и вышел из употребления. Он не встречается в более поздних рукописях и печатных богослужебных книгах, не имеет отражения в решениях Большого Московского собора. Однако в некоторых Уставах XVII в. присутствуют рубрики, которые указывают на особенное отношение к Великой Агиасме, сравнимое с отношением к Святым Дарам: «По прехождении же того [времени, которое указано в предыдущем предложении] соблюдати ю [богоявленскую воду] честне, яко на самых причастиих Святых Таин. Аще ли уканет или пролиется место то углием горящим да изжется или да истешется и в воду вмещется. Или на ризу уканет, да изрежется и в непроходимая места полагается...»
Основные выводы
Чин Великого освящения воды, которого придерживается Русская Церковь, в основе своей имеет константинопольскую традицию. Молитвы, составляющие ядро чина, являются принадлежностью большинства рукописей византийского Евхология, начиная с древнейших. Однако некоторые традиции Константинополя к XVII в. уходят из русской практики. Поэтический пролог перед молитвой «Велий еси, Господи...» сохраняется в славянских служебниках и требниках до сер. XVII в., хотя и с некоторыми особенностями. Вместе с тем на Руси в традиции водоосвящения в праздник Богоявления появляются элементы, не свойственные византийскому чину. Возможно, это — периферийные богослужебные особенности, что может свидетельствовать в пользу того, что богоявленские чины на Руси были не вполне константинопольскими. Чин причащения Святой водой выходит из употребления к сер. XVII в. Чин погружения свечей для освящении воды и слова «...и огнем» запрещаются на Большом Московском соборе 1666 г. Традиция двукратного водоосвящения закрепляется в богослужении Русской Церкви, чин совершается в сочельник Богоявления и в сам праздник в составе Божественной Литургии.
Статья по материалам сайта: cyberleninka.ru
